Из рассказов Джонни Хико.

Морпехи были среди первых наземных подразделений, высадившихся вблизи Кандагара. Я был в одном из первых отрядов.

Несколько месяцев непрерывных боёв — талибы были повсюду, нас обстреливали сутками. Мы теряли парней одного за другим. Чужая страна. Палящее солнце, тёплая грязная вода. Нехватка еды. Это добивало не хуже пуль, с каждым днём дух падал всё ниже.

В один из дней меня с несколькими парнями отправили в разведку. Помню только вспышку и взрыв прямо под ногами.

Дальше — как в тумане. Сознание возвращалось на мгновения. Ног я вообще не чувствовал, двигаться не мог. Потом меня долго кто-то волок по песку и камням. Это был офицер — он говорил по-русски. Я тогда уже знал несколько фраз.

Мой мозг и тело были где-то далеко, я будто наблюдал за происходящим со стороны. Он все время пел. И ту русскую песню я запомнил на всю жизнь. Она врезалась в память, как боевой патрон.

Я потерял счет времени. Он называл себя Андрей, а я еле выдохнул обожженными губами: Джонни. Он тоже был ранен и держался из последних сил. Он спасал мою американскую задницу — несмотря ни на что.

Что им двигало? Не знаю.

Он дотащил меня до палаточного лагеря «Красного креста» в ущелье. Больше я его не видел.

Этот русский парень, с которым мы были по разные стороны, спас мне жизнь. Спас, рискуя своей.

Спас, поддерживая остатки сил и сознания песней. Песней, которая, возможно, спасла нас обоих. Песней, которую я обязательно когда-нибудь спою.

Новинка «Дом на изгибе Бразоса» и клип доступны на всех цифровых площадках с 3 сентября!